Зимних Дел Мастер - Страница 72

Роб сдался. Матушка Ветровоск была Карга из Карг, он это знал. Даже сказать было страшно, что она могла сотворить с согрешившим фиглом.

Он нервно ухватился за карандаш и поставил заостренный конец на столешницу. Фиглы сгрудились вокруг, но под хмурым взглядом Матушки никто не осмеливался даже подбодрить его.

Роб уставился прямо перед собой, шевеля губами, на лбу выступили капельки пота.

— Мммааа… — сказал он.

— Раз. — откликнулась Матушка.

Роб мигнул. — Эй, это хтось тама считает? — запротестовал он.

— Я, — сказала Матушка. Котенок Ты запрыгнул ей на колени и свернулся клубком.

— Кривенс, хиба ты рекла, что счет будет!

— Не говорила? Правила могут измениться в любую минуту! Два!

Роб вывел более-менее сносную букву „М“, помялся и накорябал букву „Р“, как раз, когда Матушка произнесла: — Три!

— Там должна идти „А“, Роб, — вставил Билли Подбородище. Он дерзко посмотрел на Матушку и добавил. — Я слышал, что правила можно менять в любую минуту, так?

— Конечно. Пять!

Роб написал „А“ и в творческом порыве добавил еще одну „М“.

— Шесть с половиной, — считала Матушка, невозмутимо поглаживая котенка.

— Чегось? Ах, кривенс, — пробормотал Роб и вытер вспотевшую руку о килт. Затем он снова схватил карандаш и вывел „Л“. Одна ножка у нее получилась волнистой, потому что карандаш выскользнул из его рук и грифель сломался.

Он зарычал и вытащил меч.

— Восемь. — сказала Матушка. Роб остревенело затачивал карандаш так, что стружка во все стороны летела.

— Девять. — „А“ и „Д“ написал раскрасневшийся Роб, выпучив глаза.

— Десять. — Роб, сильно нервничая, но и не без гордости, встал по стойке смирно рядом с выписанным „МРАМЛАД“. Фиглы радостно завопили, а те, кто стояли рядом, стали обмахивать его своими килтами.

— Одиннадцать!

— Чегось? Кривенс! — Роб кинулся к слову и вывел маленькую букву „е“ в середине.

— Двенадцать!

— Могешь считать сколько те влезет, госпожа. — сказал Роб, отшвыривая карандаш. — но тут весь мармелад, какой есть. — Это вызвало очередной взрыв одобрения.

— Героическая попытка, мистер Всякограб. — сказала Матушка. — Первое деяние героя — победа над собственными страхами. Но Нак Мак Фиглы сражаются, не зная значения этого слова.

— Айе, верно. — пробормотал Роб. — Нам значение тысячи слов не ведомо!

— Можете сразиться с драконом?

— О, айе, подавай его сюда! — он все еще был в гневе из-за мармелада.

— Подняться на выскоую гору?

— Нае проблемо!

— Прочитать книгу от корки до корки, ради спасения вашей Великучей Карги?

— Ох, айе. — Роб запнулся. Его загнали в угол. Роб облизал губы и сипло спросил: — Сколь тама страничек будет?

— Сотни. — ответила Матушка.

— Со словцами на каждой стороне?

— Разумеется. И буквы мелкие!

Роб пригнулся. Когда его загоняли в угол, он всегда принимал такую стойку — из нее проще начать драку. Фиглы дружно затаили дыхание.

— Я это сделаю! — сурово объявил он, сжимая кулаки.

— Молодец. — сказала Маутшка. — конечно, ты сделаешь. И это был бы героический поступок — для тебя. Но спуск в Подмирье за настоящей Госпожой Лето тоже должен быть героическим для кого-то. Вот какова История. В прошлом такое не раз случалось. И как настоящий Герой, он должен будет превозмочь свои страх и ужас, потому что чудовища, с которыми ему придется сразиться, это те, что у него в голове. Пора наступать весне, у а нас все зима со своими снегами. Тебе надо поторопиться. Найди его и укажи ему путь. Путь, Что Ведет Вниз, Роб Всякограб.

— Аей, ведома нам та стезя. — ответил Роб.

— Его зовут Роланд. — продолжала Матушка. — И я считаю, вам следует отправиться не мешкая, пока светло.

* * *

Метла стремительно неслась сквозь пургу. Обычно метла летит туда, куда хочеть ведьма, и Тиффани, лежа на метле, пытаясь не умереть от холода, и надеялась, что метла отнесет ее домой. Она ничего не могла разглядеть, кроме темноты и летящего навстречу колючего снега, поэтому она лежала, надвинув на лоб шляпу, чтобы ее обтекал ветер. Но даже в таком положении, снежинки бомбардировали ее, как камешки, и пытались сорвать с метлы. Каждые несколько минут она обстукивала себя и метлу, чтобы стряхнуть лед.

Она услышала рев водопада и ощутила внезапно разверзшуюся пропасть, когда метла повернула к равнинам и стремительно понеслась вниз. Тиффани замерзла до полусмерти.

Она не могла сражаться с Зимовым как Аннаграмма. О, она могла это замыслить и пойти в кровать, полная намерений, но когда она его увидела…

… железа, чтобы сделать гвоздь… Слова застряли у нее в голове, и всю дорогу она пыталась вспомнить старую считалку, услышанную ею несколько лет назад от странствующих учителей. Одну их тех песенок, что всем известны:

Железа — чтобы сделать гвоздь,
Побелки — стену побелить,
Серы — извести всех блох,
Воды — щенка в ней утопить.
Яд — корову отравить,
Известь — постирать рубашку,
Золота — фасоль купить,
Серебра — покрыть булавку.
Свинца — чтоб птицу нагрузить,
Фосфора — город осветить.

И так далее, и так далее…

Какая-то ерудна, вроде той, что никак не можешь запомнить, пытаясь выучить, но потом тебе кажется, что знал ее всю жизнь. Девочки прыгали под нее, дети считались, кому водить.

И вот однажды, странствующий учитель, который, как и все другие, учил в обмен на яйца, овощи и стиранные поношенные одежды, обнаружил, что ему больше платят не за полезные знания, а за интересные. Он рассказал про волшебников, которые с помощью изощренной магии определили из чего состоит человек. В основном из воды, но в ней было немного железа, серы, сажы — буквально всего по чуть-чуть, даже золота, все как-то состряпанное вместе.